Леди ведьма. Рыцарь Ртуть. В отсутствие чародея - Страница 97

— Не будь я так унижен и опозорен, не опустись я до нищеты и разбоя, возмечтал бы о любовных томлениях, о сладостных вздохах, о встречах и расставаниях, о любви такой прекрасной дамы, как ты, миледи.

В ушах у нее зашумело, и, хотя она прекрасно знала цену столь непомерной лести, та часть ее души, которую сама она яростно отрицала, совершенно разомлела. Корделия услышала, будто издалека, собственный голос:

— Человек всегда может изменить свою судьбу. Преданность и прилежание, искренность и настойчивость способны возродить любого человека благородных кровей, как бы низко ни пал он. Тебе не следует терять надежду, сударь.

Глаза Бора тут же загорелись этой надеждой.

— Конечно, миледи, — выдохнул он, — раз ты так говоришь, я буду надеяться, постараюсь восстановить свое доброе имя и доказать, что достоин расположения.

Взгляд ее застыл, лицо вспыхнуло румянцем.

— Расположения моего короля, разумеется, — тихо добавил он.

Но не обманул этим ни ее, ни себя, да и не собирался.

Они смотрели друг на друга несколько мгновений, которые показались вечностью. Наконец Корделия почувствовала, что обязана разрушить это напряжение. Стиснув руки на талии, она сказала:

— А теперь, сударь, ступай вместе со своими людьми и докажи, что благородные твои слова не расходятся с делом.

Он медленно встал и подошел к девушке. Его запах окутал ее, запах пыли и пота, а еще какой-то крепкий, мускусный аромат, ей неизвестный. Он возвышался над ней, так близко, так близко, но все равно недостаточно близко…

— Как скажешь, миледи, — вздохнул Бор. — Я докажу. — Он удерживал ее взгляд еще одно долгое мгновение, пока она, наконец, не уступила, чуть подавшись назад, чтобы прекратить эту сладостную муку.

Бор печально улыбнулся, и, повернувшись, окликнул своих людей.

Со стонами и недовольным ворчанием те начали подниматься, пошатываясь со сна, а тем временем их обходил поваренок с бадьей и черпаком. За ним следовал другой с корзиной булочек. Разбойники подставляли кружки, брали булочки и, с благодарностью глядя на Корделию, бормотали слова признательности.

— На здоровье, — надменно отвечала Корделия, с отчаянием, граничащем с паникой, впервые в жизни гадая, почему же на помощь ей не пришли отец с матерью.

Бор выкрикивал приказы, пытаясь на пути к воротам навести среди разбойников хоть какой-то порядок. Но прежде чем его поглотила тень, он бросил на Корделию долгий прощальный взгляд, и глаза его сверкали, как угли.

Затем он повернулся и скрылся с глаз ее.

Все, кто был в наружном дворе, издали единый вздох облегчения.

Все, кроме Корделии. Она, застыв как изваяние, провожала взглядом атамана разбойников.

Наверху, в окне террасы, лучезарно улыбалась ее мать и хмурил брови отец.

— Она неплохо справилась, муж мой, — сказала Гвендилон.

— Неплохо, — отозвался Род, — и он, к сожалению, тоже.

— Ах, да. — Голос Гвен звучал совершенно невозмутимо. — Он, похоже, добился ее внимания. Тем не менее, ей не повредит отыскать и другого воздыхателя.

— Ну… если ты так считаешь. — Род вовсе не казался убежденным в ее правоте. — Но этот тип мне совсем не приглянулся.

— Он сам или то, как он глядел на нашу дочь? Не могу сказать, что удивлена. Но успокойся, муж мой, она защищена от подобных посягательств не хуже любой другой девушки.

— Но и не лучше. Почему же ты не спустилась помочь ей?

— А почему ты этого не сделал?

— Главным образом потому, что ты хватала меня за руку, как только я порывался выйти.

— Действительно, — улыбнулась Гвен. — В конце концов, их заставили сдаться именно ей, а не нам.

— Все правильно, — согласился Род. — И все же мне кажется, что небольшая поддержка ей бы не помешала.

— Наша девочка знает, как обращаться с теми, кто желает ей зла, и вполне способна сама с ними разобраться. Мы не сможем вечно ее укрывать ее от опасностей, но я признаю, что когда ей приходится иметь дело с подобными людьми, нам лучше быть неподалеку.

— О, можно не сомневаться, — пробормотал Род.

Выйдя из ворот, орава головорезов скатилась по извилистой дороге с холма, на котором стоял замок.

Тут была развилка; дорога шла на восток, через лес, к Раннимеду. По ней и двинулись разбойники, но как только оказались под деревьями, тут же поднялся ропот:

— Надо сматываться, лучше ничего не придумать!

— Самое время исчезнуть в лесу, никто нас там не отыщет!

И тут же с обочин полетели камешки. Один угодил по башке последнему из крикунов и сбил с него шапку. Разбойник взвизгнул, схватился рукой за голову, нагнулся за шапкой, и тут же из-за дороги взлетела палка и звучно огрела его по заднице. Он выпрямился с новым воплем и прижал свободную руку к ушибленному седалищу.

— Похоже, Крошечный народец нас не забыл, — заметил Бор. — Пока мы не можем идти, куда вздумается.

— Так что нам делать? — выкрикнул один из разбойников.

— Ну, ты же слышал, что сказала госпожа: уповать на милость сэра Мариса!

Действительно, вскоре дорога вывела их на поляну, где поджидал сэр Марис с дюжиной всадников.

— Госпожа велела нам явиться сюда и уповать на твое снисхождение, сэр сенешаль, — с легким поклоном объявил Бор.

— Правильно сделала, — проскрежетал старый рыцарь. — Мы не думаем, что королевские темницы так уж соскучилась без вас.

— Но вы обещали… — начал один из разбойников, однако другой тут же заткнул ему рот ладонью.